Книга Путь Светлячка  - Юлия Монакова

— А этот… Евгений Матвеевич… он хороший хирург?

Медсестра грозно сдвинула выщипанные бровки.

— Хороший? Да Костин — самый лучший! Он врач от бога! Он стольких людей буквально с того света вытащил!!! Да к нему со всего Союза оперироваться едут! А запись на год вперёд!..

Светлана даже умилилась подобной горячности. Похоже, Людочка была откровенно влюблена в этого самого Костина.

— Как же так получилось, что я попала именно к нему? Внепланово, без записи, без очереди…

— А Евгений Матвеевич сам вызвался вас оперировать. Как только услышал, что вас на скорой привезли. Он ведь киноман… и ваш давний поклонник, — почтительно добавила Люда.

— Женат? — спросила Светлана не без любопытства. Медсестра тут же поникла.

— Да, уже давно и крепко…

Ну, точно, влюблена, окончательно укрепилась в своих подозрениях Светлана. Она вспомнила лицо хирурга — да, пожалуй, помимо доброты и участия, оно было ещё и по-мужски привлекательным. Интересно, сколько ему лет? На вид — около сорока, а может и больше. Но это были очень хорошие, достойные сорок, когда уже ушёл мальчишеский задор, пропала былая пылкость… но остались джентльменская сдержанность и обаятельная галантность. К тому же, обволакивающий, чарующий тембр его голоса и впрямь производил магическое впечатление. Стоило ему только сказать, что всё будет хорошо — и Светлане немедленно захотелось ему поверить. Хотя она ведь даже не знала его…

Костин заглянул к ней почти ночью, когда Светлана разочарованно решила, что доктор и вовсе не придёт. Он кивком отпустил медсестру и устроился на стуле рядом со Светланиной кроватью. Молча пощупал пульс, затем так же, не говоря ни слова, протянул градусник, чтобы измерить температуру.

— Ну что, какие новости? — первой не выдержала Светлана. Он ободряюще улыбнулся ей.

— По первому номеру телефона, в Речном, я не дозвонился. Никто не брал трубку… Зато удалось вызвонить вашего мужа по другому номеру. Он сообщил мне, что ваша мама в данный момент находится у вас дома и присматривает за девочкой, а завтра утром он отвезёт их обеих в Речной, по её просьбе.

— Но зачем — в Речной? Почему — в Речной?! — всполошилась Светлана. — Разве она не может пожить у меня? Пока я не выпишусь…

— Вероятно, потому, что выпишетесь вы ещё не скоро, — мягко сказал доктор. — А ещё потому, что у вашей матери, видимо, есть дела в родном городе, которые она не может просто так оставить… Отчего вы волнуетесь? Девочка же будет с ней. Не с чужим человеком, а с родной бабушкой… Я также сообщил вашему мужу, что операция прошла успешно, и он обязательно передаст это завтра утром вашей маме.

— А она ко мне сюда, в больницу, разве не приедет? — быстро спросила Светлана. — И Наташку не привезёт?

— Вам пока запрещены посещения, вы ещё не окончательно отошли от операции. Да и ребёнка незачем напрасно туда-сюда таскать…

Светлана часто заморгала, пытаясь удержать подступившие слёзы. Все объяснения Костина звучали вполне логично, но… как же обидно и одиноко ей сразу стало!

— А… молоко? — в замешательстве спросила вдруг она. — У меня же только-только появилось молоко в достаточном количестве! Наташке не все смеси подходят. Может, есть какой-нибудь вариант, чтобы я сцеживалась и… это молоко как-то отправляли моей дочери? — уже договаривая последние слова, Светлана поняла, как глупо и эгоистично они звучат. Ну, кто захочет возиться с доставкой грудного молока младенцу куда-то к чёрту на кулички?

Костин погладил её по руке, словно умиротворяя. Глаза его смотрели с искренним сочувствием и пониманием.

— Дорогая Светлана, вынужден вас огорчить, но те лекарственные препараты, которые вам назначены… и грудное вскармливание… боюсь, совершенно несовместимые понятия.

У Светланы задрожали губы.

— Ну, что вы, право, как дитя малое, — ласково сказал доктор. — Не суетитесь. Не надумывайте. Не создавайте проблем. С вашей девочкой два взрослых опытных человека. Они вполне способны справиться с младенцем. Неужели вы не доверяете собственным мужу и матери?

— Бывшему мужу, — еле слышно отозвалась Светлана. — Если бы доверяла… я бы не развелась. А мать… простите, — спохватилась она, сообразив, что едва не начала откровенничать и исповедоваться перед совершенно чужим человеком. — Наверное, я и впрямь напрасно сею панику на пустом месте…

— Абсолютно напрасно, — подтвердил он. — Вы всё равно никак не повлияете на ситуацию. Поэтому сейчас следует думать исключительно о собственном здоровье и восстановлении. Впрочем… если вас это успокоит, я могу время от времени звонить вашей маме о осведомляться о делах Наташи.

Горло Светланы перехватило спазмом благодарности.

— Спасибо… — прошептала она с признательностью. — Мне ужасно неудобно вас беспокоить, но, если вы и правда будете звонить… это было бы здорово.

— Обещаю, — заверил доктор. Затем он забрал у неё градусник, взглянул на него и удовлетворённо кивнул — видимо, показываемая там температура его вполне устроила.

— Вам домой, наверное, давно пора? — опомнилась Светлана. — Уже так поздно…

— Не тревожьтесь за меня. Я часто задерживаюсь на работе до ночи, моя жена уже привыкла к поздним возвращениям. К тому же, ночные дежурства в больнице тоже никто не отменял. Такая уж профессия…

«Даня тоже хотел стать врачом… — подумалось вдруг Светлане. — Интересно, если бы всё вышло так, как мы с ним планировали… мы бы поженились, и он стал работать в больнице… переживала бы я из-за его поздних возвращений и ночных дежурств? Ревновала бы? Ух, ещё как… наверное, каждой симпатичной медсестричке мечтала бы расцарапать физиономию за один только взгляд в его сторону…»

Перед глазами, как наяву, встало Данино лицо. Смеющиеся тёмно-голубые глаза, тёмные густые непослушные волосы, постоянно падающие на лоб… Светлана почувствовала, что полузабытая тоска по любимому человеку вдруг вновь вырвалась из неё, как неожиданно растревоженная и проснувшаяся зубная боль. Она непроизвольно стиснула челюсти и зажмурилась.

— Вам плохо? Болит что-нибудь? — обеспокоенно спросил Костин, внимательно наблюдающий за выражением её лица. Она только беззвучно помотала головой.

— Я вам воды принёс. Давайте попробуем попить, — сказал он, меняя тему. — Вам теперь придётся приучать себя пить только очищенную, фильтрованную воду. Но поначалу много нельзя. Ну-ка, пару глоточков… — он поднёс к её губам маленькую бутылочку. Светлана припала потрескавшимися от жажды губами к стеклянному горлышку и сделала несколько неловких, торопливых глотков. Чуть не поперхнулась… хотела отхлебнуть ещё, но доктор предусмотрительно убрал бутылочку.

— Пока хватит. Через некоторое время попрошу медсестру дать вам ещё воды.

После питья Светлана почувствовала себя бодрее и даже улыбнулась доктору. «Возится со мной, как с маленькой…» — пронеслось в её голове.

— А почему я одна в палате? — поинтересовалась она.